Коллектив британских и венгерских археологов на основе радиоуглеродного анализа выяснил, что жители римской провинции и гунны могли взаимодействовать друг с другом более мирно, чем об этом говорят источники.
Гипсовая скульптура папы римского Льва I, изгоняющего Аттилу.
Алессандро Альгарди, XVII век.
© futureGalore / Фотодом / Shutterstock
Гунны — кочевой народ, произошедший, предположительно, от центрально-азиатского народа хунну, упоминаемого в китайских источниках. В IV веке гунны вторглись на территорию Восточной Европы, положив начало так называемому Великому переселению народов. Максимального расцвета объединение гуннов достигло в V веке при вожде Аттиле, а центр этого объединения находился в Паннонии, которая тогда была римской провинцией и находилась на территории нынешней Венгрии.
Считается, что именно вторжение гуннов в Римскую империю открыло «коридор» другим кочевникам, что в конечном счете привело к дестабилизации и падению империи. Отношения римских приграничных провинций с гуннами историкам до сих пор до конца не понятны. Согласно римским источникам, гунны несли только ужас и разрушения. Тем не менее новая работа археологов из Кембриджа, Ноттингема и Будапешта показала, что контакты оседлого населения с пришлым были, возможно, более мирными, чем принято считать.
Археологи изучили могилы земледельцев и кочевников из нескольких деревень Паннонии — и сами погребения, и костные останки в них. Погребения не свидетельствовали о каких-либо серьезных разрушениях или хозяйственном упадке (имели украшения), зато в некоторых из них были обнаружены предметы из Причерноморья и Западной Германии, которые могли привезти гунны, что говорит о культурном обмене, хотя римские историки всегда подчеркивали полную культурную противоположность римлян и «варваров».
Что касается образа жизни, то для его определения ученые воспользовались стандартной практикой — радиоуглеродным анализом зубов и костей, позволяющим определить диету человека на разных этапах его жизни. Для этого они измерили содержание тяжелых и легких изотопов углерода, азота, стронция и кислорода. Эти изотопы накапливаются во всех живых организмах — от растений и грибов до людей, причем в каждом звене так называемой трофической цепи их пропорции будут разными. Чем выше организм в пищевой цепочке, тем больше в нем будет содержание, например, стабильных изотопов азота. Таким образом, содержание различных изотопов азота покажет, какое количество белков (молока или мяса) организм потреблял при жизни. По дентину и зубной эмали можно определить тип питания в разные периоды времени.
Затем полученные образцы ученые сравнили с того же рода данными из Центральной Германии, где жили типичные земледельцы того времени, и несколькими местами в Сибири и Монголии, где жили типичные кочевники. Уже известно, что диета земледельцев в Европе того времени была довольно однообразной — в основном пшеница, овощи и бобовые, очень мало мяса и почти никакой рыбы. Диета кочевников, наоборот, содержала много мяса и мало растительной пищи.
Выяснилось, что диета жителей Паннонии была не такой однообразной: периодами мясо составляло существенную долю в их рационе. В то же время кости и зубы некоторых кочевников свидетельствовали о том, что они потребляли периодами злаки и бобовые. Это говорит о том, что земледельцы, вероятно, перенимали у кочевников их опыт животноводства и в тяжелые для земледелия периоды могли переходить на пастушеский образ жизни. В то же время некоторые кочевники могли «оседать» на землю и перенимать у местного населения опыт земледелия — они могли вести земледельческий образ жизни часть года или в течение нескольких лет. Такие ситуации описаны этнографами, теперь им нашлись и археологические подтверждения.
Археологи пришли к выводу, что эти свидетельства вкупе с климатом и ландшафтом карпатского региона того времени (смешение степных, лесных и горных участков) говорит о том, что население здесь взаимодействовало на более сложном уровне, чем просто «завоевание—подчинение»: оно могло перенимать образ жизни друг друга, приспосабливаясь к изменчивым условиям. А значит, даже само противопоставление «оседлость—кочевье» здесь неприменимо: скорее, речь идет о локальных группах населения, которое меняло свой образ жизни и переключалось между режимами «земледелие—скотоводство» в зависимости от природных и социальных условий.
Исследование опубликовано в журнале Plos.One
Источник: chrdk.ru
